Девушки, танцующие с бесами

Текст - моей боевой подруги, Наташи Логвиновой.

В каждом человеке тлеет уголек бесноватости, вокруг которого греет лапки всякая нечисть. Кто-то пылает на работе и увлеченно орет на подчиненных, кто-то изрыгает потоки желчи в интернете, кто-то месит грушу в спортивном зале.
Я горю, когда танцую.

Раз в месяц на острове Панган проходят вечеринки полной луны. Когда она восходит так высоко, как только умеет, когда наливается сытым шариком, очаровывает море и заманивает его своими круглыми формами куда-то далеко в черную ночь – тогда обнажается местный пляж Хаад Рин, и его песчаное дно достаётся людям.
Местные клубы, выходящие фасадами на пляж, зажигают огни, разворачивают огромные колонки к луне и запасаются изрядным количеством спиртного. Во время вечеринки оно льётся рекой, расплескиваясь по пластиковым ведёркам и резиновым желудкам. Бесы просыпаются, начинают свою работу, зажигая дьявольский огонь изнутри. Молодёжь скачет и пьёт без меры, пока не падёт в битве с собственными демонами бездыханными телами на влажный песок.
Их более крепкие товарищи не горюют о павших в неравном бою с виски и содовой. Танцоры продолжают безумства, пока не растеряют все свои молодые силы. Тогда и они сложат буйную (по большей части белокурую и англоязычную) головушку на пропитанные солью ложа в гостиницах и гестхаусах, а зачастую – прямо на поле технобитвы. Так луна и музыка забирают свою ежемесячную дань.

 

 

Люди чёрствые и практичные увидят только бестолковую попойку на пляже и будут отчасти правы. Ну, собралось несколько тысяч молодых оболтусов на пляже, пьют и танцуют под глупую долбёжку, лезут спьяну обниматься с такими же оболтусами. Потом сбрасывают из «трюмов» переработанный виски прямо в море и вообще ведут себя неподобающе. Стыд и срам. 

 

Так рассуждает часть человечества, что перевалила за экватор жизни и дрейфует к гавани Вечного Спокойствия. Нам ещё рано подниматься на эти галеры и браться за вёсла. Мы молоды, пьяны, и мы хотим танцевать! 
Именно поэтому Full Moon Party – исключительно молодежная вечеринка. Только мы способны увидеть в этом мероприятии что-то особенное. Только внутренний камертон души, а не слух чёрствого разума, может оценить безумный джангл и брутальный драм'н’бейс. Только молодое упругое тело, еще не до конца зажатое тисками приличия и общественного мнения, способно отдаться музыке полностью, без скрипа отложенных солей и напоминаний о завтрашнем похмелье. 
У нас осталось не так уж много времени. С годами люди черствеют, превращаются в бронзовые памятники самим себе. Если вы пару десятков лет старательно корчили из себя достойного члена общества, то разбить корку занудства не в состоянии даже самая гремучая химия. Оно и к лучшему. Памятникам веселиться ни к чему. От тряски изваяния могут развалиться на части. Если вы уже заняли своё место на галерах, усмирите беса и накормите его своим занудством. А я, хоть уже и не так легка на подъем, но еще не успела настолько зачерстветь, чтобы презрительно фыркать на беснующуюся толпу. Не очень-то энергично они беснутся… Пора внедриться и расшевелить этот гадюшник!
Но пока я просто гуляю по Хаад Рину, потягивая пиво.

Удовольствие даже просто смотреть на то, как веселятся красивые, молодые, бесшабашные люди со всех концов мира. Они флиртуют, танцуют, обнимаются и просто улыбаются всем подряд.

 

Молодые девушки в умопомрачительных купальниках, грациозно прогибаются назад и проходят под пылающим шестом. 

 

Задорные парни, пышущие здоровьем, со скоростью реактивного снаряда скатываются с крутой горки и плюхаются с хохотом на надувной матрас. Веселье в самом разгаре.
Пиво и музыка, бьющаяся оглушающим пульсом в тысячах ушей, постепенно разжигают и во мне огонь. Мои бесы открывают заспанные глазки и начинают тихонько шевелиться внутри меня. Они ворочаются, как растревоженные змеи на дне ущелья. Мои чудовища с удовольствием потягиваются, зевают и начинают бить кончиками хвостов в такт музыке, совсем как рассерженные коты. Я уже шагаю по пляжу в ритме танца, а когда останавливаюсь, то слегка покачиваюсь в унисон толпе.
К середине прогулки бесы совсем проснулись. Они бьют копытами прямо в грудь, и я запрыгиваю на деревянный стол напротив клуба ''Cactus''. Начинаю лениво двигаться, проклиная все ноутбуки мира и годы, проведённые возле них. Бесам танца этого мало. Они куда быстрее зажигаются и входят во вкус. Кое-где похрустывают не разогретые еще суставы — это мои чудовища клацают зубами от удовольствия, предвкушая ночь дикого веселья. Я двигаюсь все быстрее и свободнее, внутренний огонь горит всё ярче, а тело начинает самостоятельно подстраиваться под ускоряющийся ритм.
 

 

Но это лишь начало безумной ночи полной луны. Чтобы не сойти с дистанции раньше времени, я всё-таки останавливаюсь и слезаю со стола. Бесы требуют пива, дуют на язык, бьют копытом под дых, тянут мою руку за деньгами в карман Popados-a и ведут к магазину. У магазина я сажусь прямо на ступеньки перед входом и начинаю жадно глотать прохладную амброзию, ''Чангом'' ниспосланную. Бесы счастливы, брызжутся и визжат под ледяным водопадом, обдавая внутренности пеной.
Но пиво, как и всё лучшее в этой жизни, быстро заканчивается. Я и мои бесы освежились и вернулись на пляжный танцпол. В этот раз не пришлось долго раскачиваться. Играло брутальное техно на низких частотах. Пульсы приливных волн подхватили толпу танцующих и плавно её раскачали. В такие минуты, когда ничто не мешает, ты перестаешь думать о чём-либо. Мозг, наконец, заглушен спиртным и шокирован громкой музыкой. Он перестаёт пережёвывать всякую чепуху и обиженно замолкает, словно говорливая подруга, чьи жалобы ''на этого придурка'' ты вдруг перестала слушать. Тело танцует само, отслоившись от головы. Вспоминать или вообще как-то контролировать движения не требуется.
Так приходит самое счастливое и безмятежное состояние. Может быть, оно сродни медитации. Я танцую! Я снова танцую! 

 

Становится очень легко. Ты не думаешь ни о чём, а только наслаждаешься музыкой, ловишь то непонятное, эфемерное чувство восторга, которое растекается над танцующей толпой. Она как бы генерирует эйфорию, выбрасывает несуществующий веселящий газ, заражая все вокруг. Лазеры и музыка заставляют людей двигаться одинаково и слаженно, как быстрых рыбок в огромном косяке. Все захваченные этим колдовством, словно зомби, следуют одному мощному зову. Рыбки плавают в лунном свете, образуя причудливые обтекаемые фигуры. Так движутся и люди, поблёскивая в свете прожекторов яркой фосфоресцирующей одеждой и неоновыми рисунками на телах.

 

В этой заколдованной пучине я окончательно теряю контроль над собой. Бесы восторженно визжат. Неспешное прямолинейное техно сменилось быстрым изворотливым джанглом. То, что надо слугам ада. Мои черти непоседливы, любят что погорячее, например, огненный тайский перец. От слишком острых блюд, бывает, у меня болит живот, а от ночных танцев потом несколько дней ужасно ноют ноги. Но бесам все равно, им меня не жалко. Чудовища без конца требуют всё самое вредное, адское и горячее. Что кривить душой - мы похожи, ведь это мои бесы.
Одежду уже можно выжимать, но выбиться из пульсирующего ритма нет никакой возможности, да и особого желания. Я уже не вижу никого вокруг. Ничего нет: ни земли, ни неба, ни толпы людей, ни лунного света, ни моря. Никакого пространства и времени вообще. Есть только я и джангл, джангл и я.
Это не просто музыка. Это как пульсирующая, плотная, наэлектризованная до предела среда вокруг тебя. Со стороны, должно быть, виделось, что я дико и хаотично скачу, как кошка, требующая валерьянки. Но мне казалось, что я просто невероятно легкая, как будто без тела, зависла в этом плотном, искрящемся геле. Я ничего не касаюсь, а просто плаваю в невыразимом восторге.
«Откуда эта легкость?», - мелькает подозрительная мысль. И тут понимаю, в чём дело. Бесам стало тесно внутри меня, и они вырвались наружу. Два здоровенных раскрашенных упыря. Судя по их весу, я должна уйти в минус и воспарить над Землёй грехов. Один бес синий, а другой зеленый, шушукались у меня за спиной.
 

 

– И как тебе эта крошка?
– С ней хорошо, можно повеселиться. Но, согласись, вдвоем внутри стало тесновато. Наш тощий боливар не вынесет двоих. Так что убирайся, уноси свои синие копыта, пока я тебе не накостылял.
– Счастливо оставаться. Найду себе хозяйку помоложе и пофигуристей. Глянь, сколько здесь свежих и невинных сисек. Тем более, этот надоедливый Popados не дает спокойно спать ночью. Всё время пристает со своими гнусными намёками и телячьими нежностями. Тьфу. Нет бы - поругаться, побить посуду, как нормальные люди, а они с хозяйкой который год розовые слюни разводят. Противно это моей бесовской природе, уйду я от вас.
- Ты слабак, синий! Я всегда это знал, и ты это знаешь, и все цветные соседи. Вали себе на здоровье, а я еще поборюсь за разврат её души. Я убил с этой девочкой кучу времени и не готов просто так оступиться. Глянь, как она танцует. Смотрят все, показывают большие пальцы её спутнику. Чем я хуже? Претендую на его половину кровати. Утащу в ад, выделю место на джангл-сковородке. Ну, там, чипсы, body language, фривольности всякие, пиво рекой… Представь, как обзавидуются все наши!
- Я не столь тщеславен. Достаточно и сисек.
- Ййес!!! 

 

...Близилось утро. Синий убежал вслед за какой-то юной, но уже изрядно грудастой англичанкой. А я все продолжала танцевать. Мне было страшно, что если остановлюсь, то зеленый подхватит меня как перышко и все-таки утащит к себе в ад. Артур не спасёт — с тёмными силами шутки плохи. Мне же не улыбается перспектива вечно гореть в огне. Какой толк завистливо нюхать серные пары, без надежды залезть в горячий вулканический источник? Так что поплаваю ещё в этом море музыки, покувыркаюсь в легковесном небытии, делая вид, что я ничего не заметила. Авось, бес устанет танцевать и отложит поездку в ад на потом.
Не знаю, сколько времени прошло. Я очнулась в маршрутке. Рядом сидел Артур и поправлял на мне мигающие пластиковые рога, которые освещали темную утробу сонгтео. Зеленого рядом не было. Я вздохнула с облегчением, выключила рога и прислушалась к звукам внутри себя. Да, бес спал и тихонько посапывал во сне, щекоча мне под ложечкой небрежно свесившимся хвостиком. Устал, бедолага. Упал на пороге и раскинул копыта как попало. Вот и мне пора спать.
Маршрутка ныряла в предрассветных сумерках по крутым панганским холмам. Пьяный австриец старался то разбить свою голову о сиденья, то спланировать бабочкой на асфальт. Добрые попутчики ловили и придерживали его бритую черепушку на самых крутых виражах. В перерывах между попытками самоубийства он громко просил не бросать его и отвезти в отель, названия которого не помнил. Люди в сонгтэо пообещали спасти падшего и даже доставить его в ‘’Noname Hotel’’. Улыбались, говорили друг другу приятные слова, и вообще вели себя, как настоящие ангелы.
А может, это они и были? Если показались в эту ночь бесы, почему бы не появиться представителям конкурирующей конторы? Я тоже не могла ровно сидеть на узенькой дерматиновой скамеечке. Все норовила набить шишку на своей полупьяной голове, но меня крепко держал Артур. Наверное, он и есть мой личный ангел-хранитель. Ну, или уполномоченный небесами заботиться обо мне. Дело непростое, но он справляется и даже не ворчит.